Начнем с того, что в тюркских языках оно не имеет близких корней и родственных слов. То есть, пришло в эти языки извне. И нетрудно проследить, откуда – из древнеиранских языков, на которых говорили скифы и сарматы. Из тех же языков к нам пришли названия "казачьих” рек – Дон, Днепр, Днестр, Дунай ("дан” – река). А слово "казак” легко читается. Корень "аз” означал"вольный, свободный”, а суффикс "-ак” применялся при образовании существительного от прилагательных и глаголов. Таким образом "казак” – "вольный
человек”. Впервые этот этноним зафиксирован в I в. и отмечается на Кубани и в Приазовье до XIII в. О "косахах”, "касаках”, "касогах” писали Страбон, аль-Масуди, Константин Багрянородный, Гудад-ал-Алэм, русские летописи.

После татаро-монгольского завоевания жители Приазовья подняли восстание, жестоко усмиренное Батыем, и "страна Касакия” из всех источников исчезает, на ее месте обосновалась
Ногайская орда. Но в это же время исчезает название русскоязычного населения Дона – "бродники”, позже сменяясь на "казаки”. Очевидно, разгромленные племена касогов распались, одни отступили в горы, а другие укрылись в азовских болотах, плавнях и зарослях Дона, смешались с местными жителями и передали им свое имя. Хотя напрямую производить казаков от древних касогов нельзя, они стали лишь одним из компонентов, из которых формировалось казачество. Известно, что
население Дона говорило по-русски, исповедовало Православие – с 1261 г. его окормляла Сарско-Подонская епархия. В 1380 г. казаки на стороне Дмитрия Донского участвовали в Куликовской битве. Но в 1395 г. по Дону прокатилась армия Тамерлана, после чего, по словам современника, здесь остались лишь "развалины многих городков”. Часть уцелевших казаков ушла на Днепр, часть во владения рязанских, северских князей. Пристраивались на службе в Крымском ханстве, в Азове и других генуэзских колониях. В связи с распадом Золотой Орды и междоусобицами степь превратилась в "дикое поле”, и заново заселение Дона началось с конца XV в. – от Азова, откуда казаков выгнали турки, и с Руси. Подчеркнем, к беглым крепостным и старообрядцам казаки никакого отношения не имели: ведь крепостного права в России еще не существовало, а церковный раскол случился 200 лет спустя. Однако новую общность составили не только потомки прежних казаков. Она пополнялась жителями приграничья, беглецами из татарского плена, другими удальцами. Стоит учесть, что в это же время, в XV – XVI вв, шло формирование Российского государства и великорусского народа, объединившего московитян, новгородцев, рязанцев и пр. А процесс этногенеза не только благотворный, но и болезненный. Самые энергичные, активные люди могут противиться "унификации” и погибают. Так было в Западной Европе, Арабском мире, других странах. Но в условиях России нашлась "готовая” структура, нуждавшаяся именно в таких людях – осколки древнего казачества. И оно для подобных людей подходило. Старая форма приняла новое наполнение. То есть, образование великорусского этноса и казачества стало "двуединым”
процессом. Случай в мировой истории уникальный, поэтому и не удается втиснуть казаков в стандартные классификации.

Жили они в экстремальных условиях, в постоянной опасности. Отсюда вырабатывались традиции самоорганизации, братства, дисциплины, высочайшего воинского мастерства, которому учились с детства. Русские цари начали привлекать казаков на службу с XVI в., хотя они при этом сохраняли свои вольности, самоуправление, обычное право (до XVIII, а на Тереке до XIX в). Часто казаки действовали не по государевым и воеводским указам, а по собственному разумению (даже вступая из-за этого в конфликты с правительством). А утверждалось такое поведение
осознанием самих себя "воинами Христовыми”, защитниками "народа православного” от "басурман”. Это было духовной доминантой, помогало стойко переносить жертвы
и лишения, объясняло образ жизни. Считали ли казаки себя русскими? Да, считали, в чем нетрудно убедиться, например, из самого древнего дошедшего до нас памятника казачьей литературы, "Повести об Азовском сидении”, созданной есаулом Порошиным. Причем надо иметь в виду – в ту пору главным индикатором национальности было не происхождение, а вера. Немец, татарин, вогул, принявшие православное крещение, становились полноправными "русскими”. И православные украинцы с белорусами в составе Речи Посполитой именовались "русскими”. Но отождествление казаков с легкой конницей является ошибкой. Изначально они были пехотой, точнее, десантниками. В лобовой схватке с массами татарской кавалерии они не имели шансов на успех, да и уйти от погони в степи было трудно. А городки казаков строились по рекам, в труднопроходимых для конницы местах и зарослях, на островах. И воевали они в основном на лодках. Налететь, стремительно высадиться, захватить добычу, отбить полон, а пока неприятель опомнится – уже отчалить и поминай как звали. Казачья конница стала усиливаться и выигрывать
борьбу за степи лишь во второй половине XVII в. Но и в более поздние времена далеко не все казаки сражались в седле. Так, в XIX в. в Черноморском Войске половина полков была пешими. Азовское Войско было морским. Морские команды имелись в Уральском, Астраханском, Уссурийском Войсках. Сибирских казаков начали обучать конному строю только после русско-японской войны. Была казачья артиллерия, пластунские части.

Нередко людей сбивает с толку и терминологическая путаница. Дело в том, что к XVII в. слово "казак” на Руси приобрело несколько значений. Были "природные” казаки – донские, терские,
яицкие и пр. Но они часто подрабатывали воинской службой, и термин "казак” распространился на любых вольных людей, нанимающихся в царское войско или гарнизоны городов. Это были "служилые” или "городовые казаки”, что по сути являлось синонимом слова "солдат” (которого в русском языке еще не существовало). Третья категория – "кормовые казаки”. Так называли матросов на речных судах. Наконец, и всякая вооруженная вольница, то бишь разбойники, величали себя
"казаками”. Это были "воровские казаки”, и указ царя Михаила Федоровича требовал "впредь тех воров казаками не нызывать, дабы прямым казакам, что служат, бесчестья не было". На Украине тот же термин имел несколько иные значения. Тут были реестровые казаки, примерно соответствовавшие служилым. Были запорожцы, принимавшие в свою среду всех желающих – достаточно было ответить "да” на вопросы, верует ли человек в Бога и готов ли биться за веру православную. Такие добровольцы гибли во множестве, а настоящие казаки из них получались в результате "естественного отбора”. Но и вольные крестьяне стремились причислить себя к казакам, потому что по польским законам землепашец не-казак признавался "хлопом”, попадавшим в полную власть пана. Именно поэтому во время восстания Хмельницкого все украинцы скопом объявляли себя "казаками”. И те или иные Казачьи Войска России складывались из различных категорий людей. В Сибири костяк формировался из служилых казаков. Их вербовали там, где природные условия были сходны с сибирскими, из вольных крестьян и охотников Поморья, Устюга, Перми, Вятки.
Например, до нас дошел указ Михаила Федоровича воеводе Великого Устюга в 1630 г. – набрать для Енисейска 500 "охочих мужиков в казачью службу”. Заметную добавку в Сибирское и Забайкальское Войска составили украинские казаки. Во второй половине XVII в. сюда ссылали участников гетманских мятежей, но не в тюрьму или на каторгу, а тоже определяли на службу, иони прекрасно проявили себя в охране границ от степняков.

А, допустим, Кубанское Войско составилось в XIX в. из нескольких частей. В него вошли Черноморское Войско (переселенные на Кубань запорожцы), 6 бригад Кавказского Линейного Войска (переселенные донцы и казаки Екатеринославского Войска) и Азовское Войско (запорожцы, вернувшиеся из эмиграции, и потомки черниговских казаков). Вопреки рассуждениям об "отдельной нации”, казачество во все времена пополнялись извне. Хотя в казаки (за исключением Сечи) верстали далеко не всех желающих. Беглый крепостной мог обрести на Дону свободу, однако оставался крестьянином, получая лишь статус "бурлака” (позже – "иногороднего”). Но человека, который оказывался своим "по духу”, сумел зарекомендовать себя, отличиться, решением круга принимали в казачью среду.
Пополнялась она не только за счет русских. На Кубани и Тереке многие казаки имели кавказское происхождение, на Урале и в Оренбуржье было значительное число
казаков из татар, башкир, мещеряков, калмыков. Калмыцкие отделы существовали в Донском, Астраханском Войсках, в Забайкальском было 2 бурятских и тунгусский полки, в Дунайском были казаки из цыган. Очень интенсивная подпитка извне шла во время Кавказских войн. Для освоения здешнего края, строительства укрепленных линий в терские и кубанские станицы осуществлялись переселения с Украины, из Центральной России, селили отставных солдат. Такие "приписные казаки” включались в Войско, получали полные казачьи права. Правда, старые казаки смотрели на них свысока. Но в жестоком горниле войны эти компоненты быстро сплавлялись. Пришельцы по необходимости перенимали бытовые и боевые традиции старожилов – они были оптимальными. И если человек сумел уцелеть, если не сбежал в более спокойные края, его дети уже считали себя "настоящими” казаками, свысока поглядывая на новых приписных.

Несмотря на подобное смешение, казаки в XIX в. нередко отличали себя от "русских”. Хотя при этом под "русскими” понимали даже не иногородних, а лишь приезжих из Центральной России. Что не удивительно: за века особого, пограничного быта между казаками и жителями других районов накопились серьезные различия не только в укладе и обычаях, а в самих системах
жизненных ценностей, стереотипах мышления и поведения в тех или иных ситуациях. Но учтем, что и коренные сибиряки-"чалдоны” отличали себя от "русских” в быту –
однако за границей они, как и казаки, выступали "русскими”. Впрочем, в Российской империи учет по национальностям не велся, только по вероисповеданию, и все православные, как и в более древние времена, воспринимались "русскими”. А казачество официально выделялось в качестве "сословия” – иной градации российское законодательство не знало. Но определение было не совсем корректным, поскольку существовали и "торговые казаки”, казаки-священники, казаки-чиновники, офицерам даровалось дворянство – и получалось несколько сословий внутри одного. В ходе либеральных реформ Александра II правительство, составившееся из "западников” сочло, что миссия казаков выполнена и попыталось осуществить "расказачивание”. Дозволялся свободный выход из "казачьего состояния”, занятия любой торговой и промышленной деятельностью – с материальной точки зрения это было выгодно. Но проект провалился, новыми законами воспользовались считаные единицы. Словом, казачество проявило себя чем-то явно большим, чем сословие. Однако начиная с этих реформ, полвека с 1860-х по 1917 г.,
оно стало относительно замкнутой системой, приток извне прекратился. Потому что расширение империи кончилось, войсковая земля была ограниченной, и казачий пай
мог получить только казак по рождению (хотя некоторый приток все равно имел место, казаками становились по усыновлению, станичные сходы обладали правом в виде исключения верстать вказаки лиц "могущих принести пользу казачьему обществу”).

Революция вызвала трагический раскол казаков, как и всего населения России. Часть оказалась на белой стороне, но и лучшие части красной конницы тоже состояли из казаков, рубились "брат на брата”. Несмотря на это, казачество признали "контреволюционным” (Троцкий вообще назвал
его "зоологической средой”), был организован чудовищный геноцид, прокатившийся по Дону, Тереку, Астраханскому, Уральскому, Оренбургскому Войскам. В это же время родился и казачий сепаратизм. В ходе Первой мировой войны Германия и ее сателлиты целенаправленно внедряли и использовали теории украинского, прибалтийского, грузинского национализма, пантюркизма. Но у казаков подобные идеи смогли утвердиться только после революции, когда Россия рухнула в хаос и возникла невольная потребность от нее "отгородиться”. А особенно пышно эти теории расцвели в эмиграции. По одной простой причине, западные державы оставались врагами не только большевиков, но и России как таковой, поэтому любых сепаратистов поддерживали и финансировали куда более охотно, чем сторонников "единой и неделимой”. Показателен пример – в 1920-х гг ярым борцом с идеологами "отдельной нации” был П.Н. Краснов, а А.Г. Шкуро
писал: "Когда говорят, что череп донца и кубанца отличается от русского, мне становится страшно…” Но как только сепаратизм оказался востребованным нацистской Германией, оба пошли к ней на службу.

Казакам, оставшимся на родине, пришлось туго. Их определили именно "сословием”, причем "упраздненным”, и они наряду с дворянством, купечеством, духовенством попали в разряд "лишенцев” – людей, лишенных части гражданских прав. Их не выдвигали на руководящие посты, не принимали в учебные заведения, облагали повышенными налогами. Земли Казачьх
Войск расчленялись, передаваясь в разные области и национальные республики. Казачьи части, сохранявшиеся в Красной Армии, были в 1925 г. расформированы.
Любые кампании гонений в первую очередь обрушивались на казаков. Доходило до того, что люди стали скрывать свою принадлежность к казачеству. По переписи 1926 г. на Северном Кавказе вдруг оказалось 44 % "украинцев” – таковыми предпочли обозначить себя многие казаки, даже и не украинского происхождения. А будущий военачальник донской казак С.М. Штеменков для поступления в училище стал "украинцем” Штеменко. Положение изменилось только в 1936 г. Связано это было споворотом Сталина к традициям российской державности. В данный период
сменились учебники истории, восстановившие преемственность между царской и советской Россией, был разогнан "пролеткульт”, в литературу вернулись "изгнанные” Пушкин, Достоевский, Толстой, стали выходить фильмы о российских полководцах и государственных деятелях, в армии появились генеральские и офицерские звания, были прекращены гонения на Церковь. Проворот коснулся и казачества. Конституция 1936 г. отменила категорию "лишенцев”, и в том же году приказом наркома обороны от 23 апреля ряд кавалерийских соединений предписывалось преобразовать в казачьи. Вновь стали носить традиционную казачью одежду, в рамках колхозов восстановились некоторые черты станичного и хуторского управления.

Тем не менее, Великая Отечественная вызвала второй раскол. Десятки тысяч казаков, помня геноцид, притеснения и унижения, выступили против советской власти. Но оккупанты искренностью в отношениях с "союзниками” не отличались. Реального самоуправления Дон и Кубань так и не получили. Казачьих лидеров, Краснова и Шкуро, использовали в чисто рекламных целях, даже не позволив посетить родные края. Казакам, отступившим с немцами, пришлось проливать кровь за чужие интересы на чужой земле Италии и Югославии. В 1945 г. они сдались западным державам и были сразу выданы Сталину. Одних казнили, другие сгинули в лагерях. Однако уже вскоре те же самые державы, которые выдавали казаков, вдруг озаботились их "правами”. Как только началась "холодная война”, конгресс США принял закон о "порабощенных нациях”, в число коих включил и казаков. Насколько тут можно говорить об искренности, понять нетрудно. Но если на стороне Германии воевало около 2 казачьих корпусов, то в СССР из казаков было сформировано 17 конных корпусов (позже укрупненных и сведенных в 8) и 1 пластунская дивизия. Многие шли на фронт добровольцами, гордо носили советские ордена вместе с Георгиевскими крестами за прошлую войну. Власти-то разные, а Россия одна. Сражались доблестно, все 8 корпусов стали гвардейскими. А сколько казаков прошло боевой путь не в "своих” частях, а в пехоте, танковых войсках, артиллерии, авиации, учету не поддается.

Но казаки не только хорошо воевали. Они всегда были великолепными тружениками и хозяйственниками, нередко осваивая дикие и необжитые земли. Казачество дало России десятки и сотни прекрасных писателей, поэтов, художников, мыслителей, богословов, деятелей науки и техники с мировыми именами. Оно создало и свой богатейший пласт самобытной яркой культуры. А это не
по силам "этносословным группам”. На это способен только народ. Но казачий народ на протяжении всей своей истории неразрывно и органично связан с русским народом, что соответствует понятию не этноса, а субэтноса. Который, в свою очередь, состоит из нескольких субэтносов, отличающихся друг от друга рядом особенностей – казаков донских, кубанских, оренбургских и т.д. А они подразделяются на еще более мелкие субэтносы – казаков верхнедонских и нижнедонских, черноморцев и линейцев и др. Противоречия тут нет. Ведь и молекула является единым целым, но состоит из атомов, атомы – из элементарных частиц… А терминов "ниже” субэтноса современная молодая наука этнологии попросту не знает.